Как-то моя жена уехала в Польшу, а вернувшись, рассказала, что жила в трехэтажном пансионате - бывшем крестьянском доме. На его первом этаже - кухня со старинной печью и микроволновкой. Второй этаж вмещает концертный зальчик, где семья владельца играет мэнуэты для постояльцев. Спальни с кроватями резного дуба - на третьем этаже. Поверх кроватей - вышитые пледы, которым больше 200 лет. Прадед нынешнего владельца купил землю и выстроил первые два этажа этого прекрасного дома, дед надстроил третий этаж. Отец ввез кабинетный рояль в концертный зал, а сын наладил гостиничный бизнес.
- И такой же замечательный дом могли бы иметь мы, - подытожил я рассказ моей жены, - если бы украинцы были столь же мудры, как поляки. – Как так? - изумилась жена. В ответ я взял ручку и записал на бумаге историю моего рода во всей красе его экономических неурядиц. Моего прадеда «раскуркулили» в 20-е годы; с девятью детьми его выгнали из родных стен посреди лютой зимы. После Великой отечественной войны в селе ввели налог на фруктовые деревья и на домашний скот. Поэтому деревья пришлось срубить, а скот отдать госзаготовщикам. Затем было несколько денежных реформ (это когда «старые» деньги обесценивают в пользу «новых»). После чего, при Брежневе, семья что-то положила «на книжку» … но вклады съела Перестройка. А потом, уже лет десять назад, получая зарплату штатного журналиста Украинского радио, я варил картошку, но не выливал воду, а с аппетитом кушал ее вместо супа. В тот период мне, как и другим журналистам, государство по три месяца забывало платить зарплату, а выдавало ее уже обесценившуюся.
На основе сказанного мне не хотелось бы писать, что в Украине каждое поколение принято обирать… Что мы – мазохисты, которых, в отличие от поляков, кто-то исторически грабит, «трусит» и «куркулит». Нет, я хочу написать, что мы – гордая нация, которая почему-то живет хуже европейских народов, беднее.
А почему так получилось – мне непонятно.
Непонятно еще одно: вчера Секретариат Президента сообщил, что вкладчики украинских банков потеряли 9,8 миллиарда гривен на инфляции за 3 месяца. То есть, кто-то, владеющий ситуацией, безвозмездно взял у вкладчиков целых 9,8 миллиарда.
Я хочу написать, что не знаю, кто бы мог изъять чужие деньги и для чего он это сделал…
- И такой же замечательный дом могли бы иметь мы, - подытожил я рассказ моей жены, - если бы украинцы были столь же мудры, как поляки. – Как так? - изумилась жена. В ответ я взял ручку и записал на бумаге историю моего рода во всей красе его экономических неурядиц. Моего прадеда «раскуркулили» в 20-е годы; с девятью детьми его выгнали из родных стен посреди лютой зимы. После Великой отечественной войны в селе ввели налог на фруктовые деревья и на домашний скот. Поэтому деревья пришлось срубить, а скот отдать госзаготовщикам. Затем было несколько денежных реформ (это когда «старые» деньги обесценивают в пользу «новых»). После чего, при Брежневе, семья что-то положила «на книжку» … но вклады съела Перестройка. А потом, уже лет десять назад, получая зарплату штатного журналиста Украинского радио, я варил картошку, но не выливал воду, а с аппетитом кушал ее вместо супа. В тот период мне, как и другим журналистам, государство по три месяца забывало платить зарплату, а выдавало ее уже обесценившуюся.
На основе сказанного мне не хотелось бы писать, что в Украине каждое поколение принято обирать… Что мы – мазохисты, которых, в отличие от поляков, кто-то исторически грабит, «трусит» и «куркулит». Нет, я хочу написать, что мы – гордая нация, которая почему-то живет хуже европейских народов, беднее.
А почему так получилось – мне непонятно.
Непонятно еще одно: вчера Секретариат Президента сообщил, что вкладчики украинских банков потеряли 9,8 миллиарда гривен на инфляции за 3 месяца. То есть, кто-то, владеющий ситуацией, безвозмездно взял у вкладчиков целых 9,8 миллиарда.
Я хочу написать, что не знаю, кто бы мог изъять чужие деньги и для чего он это сделал…